| Среда, 15.05.2024, 03:06 | Главная | Регистрация | Вход |
|
Календарь| « Март 2009 » | | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс | | | | | | | | 1 | | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | | 30 | 31 |
|
 Главная » 2009 » Март » 25 » Почему знание - зло?
Почему знание - зло? | 20:15 |
Это не самая распространённая точка зрения. Нельзя назвать её принятой во многих буддийских школах. Однако она бытовала в Индии ещё в добуддийскую эпоху, а позже вместе с буддизмом плавно перекочевала в другие дальневосточные страны, где также находится на периферии доктрины. Понимание этого любопытного положения буддийской теории познания, возможно, помогло бы человеку из западной культуры не только расширить свой кругозор, но и немного проникнуть в крайне для него туманную идею нирваны.
Нирвана для западного ума всегда была чем-то парадоксальным и непостижимым. Русский религиозный философ Л. И. Шестов, на склоне лет заинтересовавшийся буддизмом, говорил: «Про Будду говорили (и он говорил это сам), что он победил смерть. Но как поступает смерть? Она начинает с того, что отнимает у нас здоровье, порождает отвращенье к окружающему, приучает к безразличию, упраздняет сознание и т. д. А что делает Будда? То же самое. Он вселяет в нас смерть раньше, чем она пришла к нам. Он работает в пользу смерти. Посмотрите! Он был так гениален, что мог убедить людей, что он победил смерть, между тем как он только служил ей». Смерть для западного человека всегда была злейшим врагом и величайшим страхом. Языческие боги европейских народов, а затем и пришлый христианский, дружно обещают человеку будущую вечную жизнь как самую дорогую награду. И отказ от этой награды, каковым с западной точки зрения и выглядит нирвана, кажется абсурдом и нелепостью. И даже постаравшись примерить на себя кусочки буддийского мировоззрения и условно согласившись, что «существование есть страдание», западный человек никак не может взять в толк, к чему здесь «угасание сознания».
Сознание и его высшая, духовная деятельность всегда чрезвычайно ценились в Западной культуре. Ещё греки противопоставляли «низменные» материальные наслаждения «высоким» духовным. Все произведения философии, наук и искусств получают общественную санкцию на существование именно в таком качестве – качестве «духовных ценностей». Кстати говоря, буддизм и другие великие восточные учения тоже получили уважение на Западе только в качестве «великих духовных достижений».
Кроме того, в середине ХХ века мощная волна подъёма популярности буддизма на Западе была связана не в последнюю очередь с интересом к его техникам работы с сознанием. И в свете этого нирвана как угасание сознания тоже выглядит парадоксально: развиваем сознание, оттачиваем его, а потом – бац, угасание.
Тем не менее, буддийский взгляд на ценность духовной деятельности вообще и познания в частности очень сильно отличается от западного. Разделяя практически все пункты христианско-светской западной морали и демонстрируя даже более высокий этический стандарт, буддизм полностью расходится с западными теориями познания. Если на Западе познавательная деятельность с незначительными оговорками всегда считалась высшей и почти божественной, то с буддийской точки зрения познание не имеет ровно никаких преимуществ перед всеми прочими естественными отправлениями.
Древняя индийская концепция пхутов рассматривает познание как насилие. Чтобы поддерживать тело мы вынуждены убивать и съедать живых существ. Чтобы поддерживать «душу» мы тоже вынуждены убивать пожирать живых существ из мира «идеального». С позиций этой концепции, которая, возможно восходит ещё к ранним ведам, познание происходит так: армия пхутов (наших «познавательных агентов») бежит к объекту познания. Убивает, грабит, возвращается с добычей назад. То, что они награбили и есть твоё знание. Изначально это относилось к восприятию, но впоследствии экстраполировалось и на теоретическое познание. Эта концепция также частично помогает объяснить труднопостижимость определённых вещей, традиционно – из круга вечных философских вопросов. Когда мы направляем нашу армию пхутов на объект познания, ей предстоит сразиться с армией познаваемого. И если предметом нашего познания является что-либо божественное, из Мира Форм или Мира Не-форм, то нашей «любознательной армии» предстоит схватиться с армией пхутов богов, Мира Форм или Не-форм, которые, понятно, покрепче будут. Поэтому мы так мало знаем о богах и «высших сферах»: наши армии явно проигрывают по силе божественным. (Кстати, представьте себе армию пхутов Будды, если он обладал таким знанием, которого не поняли даже боги, когда он проповедовал им Аватамсака-сутру!)
Таким образом, познание есть насилие над живыми существами. Поэтому не даром в церемониях многих школ перед чтением сутры и медитациями присутствуют элементы сходные с теми, которые можно найти у северных охотничьих народов, просящих прощения у добычи. Как принимая пищу практикующий благодарит за подношение и обязуется потреблять её не больше, чем необходимо для поддержания тела и выполнения работы бодхисаттвы, так и готовясь познавать истину, он обещает познать не больше, чем нужно для спасения всех живых существ, и познаёт как бы только по необходимости, минимизируя своё насилие над истиной.
Знание само по себе тут не является идеалом. А следовательно, не является идеалом и сознание, которое его вмещает и производит. И угасание сознания, видится вполне логичным, так как ведёт к уменьшению насилия с твоей стороны. Понимание, что истина – живое существо, к которому нужно относится с почтением, благодарностью и, более того, которое нужно спасти вместе со всеми живыми существами (!) лежит у смысловых истоков интерпретации знания самого по себе как зла.
|
|
Просмотров: 1050 |
Добавил: lotos
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
 |  |